27

Анна сразу же провалилась в бездну глубокого сна. Она была измучена, но как-то нелепо и странно довольна. Уютно устроившись рядом с Джулианом, окутанная сонным туманом сна, она пыталась, но не могла припомнить, когда еще была так счастлива. Конечно, ей и прежде бывало хорошо, но счастлива она была только сейчас.

А ведь всего несколько часов назад она на самом-то деле чувствовала себя несчастной.

И вот Анне приснился сон. Челси играла в саду с мячом, а Анна, улыбаясь, наблюдала за дочерью. Небо было таким синим, каким оно бывает только над Цейлоном. Нежные белые облачка плыли по нему под легким дыханием бриза.

День был теплым, но не слишком жарким. Вдали маячили прохладные синие горы. Пели птицы, распускались цветы, на деревьях лопотали обезьяны.

– Анна! – позвал ее чей-то голос. Она повернула голову на зов.

– Где ты? – И снова услышала его. На этот раз он звучал слабее. Хмурясь, она пошла на зов в том направлении, откуда исходил этот голос.

И вдруг увидела его на самой вершине холма, где находилось крошечное кладбище. Его светлые волосы развевались на ветру, а стройное тонкое тело омывал солнечный свет. Он стоял и смотрел, как Анна спешит навстречу. И на его губах появилась легкая улыбка. Он поднял руку, будто прощаясь с ней, потом повернулся и быстро пошел прочь.

– Подожди! – крикнула Анна и побежала за ним.

И как бы быстро она ни бежала, он уходил от нее все дальше и дальше. Когда он уже стал казаться ей совсем далеким, Анна остановилась, глядя, как Пол исчезает из виду.

Он покинул ее с улыбкой, махнул на прощание рукой... теперь ей предстояло идти по жизни без него.

Сердце ее сжималось от боли, еще раз пережив горечь утраты. Анна плакала и смотрела вдаль, пытаясь отыскать знакомый образ, но его нигде не было.

– О, Пол! – вздохнула Анна.

28

Джулиан лежал на спине с полузакрытыми глазами, наслаждаясь близостью обнаженной женщины. Ее сверкающие волосы рассыпались по его груди. Джулиан гладил эти тяжелые шелковистые пряди, наслаждаясь их красотой. Анна прижималась к нему обнаженной грудью, успокоенная и пресыщенная. Ее упругая грудь с сосками похожими на розовые бутоны, вполне могла бы принадлежать и юной девушке.

В прошлом он предпочитал зрелых женщин с хорошо развитыми формами, но в этой почти девочке Джулиан нашел настоящую женщину, от вида и близости которой у него захватывало дух.

Ему захотелось обладать ею с тех пор, как только он ее увидел. Его притягивала эта хрупкая золотистая красота в сочетании с невероятно загадочными зелеными глазами.

Ему даже нравилась та ярость, столь не вязавшаяся с ее хрупким обликом, с которой она защищала свою дочь. Он сразу понял, что Анна была и хорошей матерью, и верной женой. Хотя представляя ее женой своего покойного неоплаканного полубрата, он был готов скрежетать зубами.

Все, к чему он так стремился, его братьям доставалось без малейших усилий. Даже Анна досталась сначала Полу.

Джулиану не довелось встретиться с младшим из братьев Траверн, Пола он видел только несколько раз, да и то издали. Это было еще когда он попытался напомнить о себе отцу. Ему тогда было около семнадцати, значит, Полу – лет шесть, но Джулиану он показался совсем младенцем. Джулиана непреодолимо тянуло к братьям, но их тогда охраняли няньки, словно драконы.

Дети были разодеты в бархат и кружева, как маленькие принцы. Джулиан просто зеленел от зависти. У них были обручи, которые они палкой катали по дорожкам, и маленькие деревянные кораблики, которые они пускали плавать в пруду. А единственными игрушками Джулиана были грубые поделки, смастеренные его бабушкой. Много лет спустя, возмужав, он понял, что в юности жаждал не столько этих игрушек, сколько того, что они собой олицетворяли.

Эти чистенькие, хорошо одетые и накормленные мальчики были его братьями, порожденными его отцом. Отец обожал младших сыновей и презирал старшего.

Случались минуты, когда Джулиан вспоминал слова бабушки и считал себя законнорожденным, а двоих младших детей ублюдками. И то, что отец его не признал, было для него горькой пилюлей.

Джулиан часто фантазировал, что снова явится в Гордон-Холл с доказательствами своего права на наследство. Воображал, что они бросятся ему на шею, а он отвергнет их. А возможно, он проявил бы благородство и позволил им остаться при нем.

Тогда выбор был бы за ним.

Сравнивая их благоустроенность с тяготами своей жизни, он все время мучился, пока не возмужал. Им все давалось легко по праву рождения, ему же приходилось все брать с бою, вырывать силой у неподатливой и жестокой судьбы. Включая даже эту крошку, чье ровное дыхание теперь он слышал у своего сердца.

Его бесило то, что один из этих счастливцев и получил ее первым. Пол любил ее, женился на ней, стал отцом ее ребенка и даже после своей смерти сохранил ее привязанность.

А для Джулиана это была первая женщина, которую так трудно пришлось завоевывать. Когда-то его взяла в лакеи похотливая графиня, поставившая целью соблазнить его. И до того момента, как он завоевал прелестную, но безмерно изменчивую Амабел, он всегда оказывался в выигрышном положении – ведь ухаживали за ним, а не наоборот.

Все они желали заполучить его в свою постель, но выйти за него замуж хотели только шлюхи, барменши и служанки. Графиня, когда-то просто рассмеялась ему в лицо. А он, наивный юноша, вообразил, что постель и любовь – одно и то же. Ведь любовь, думал он, следует увенчать браком, поэтому и предлагал им выйти за него замуж. Не пожелали они взять его в мужья! Его, полуцыганского происхождения. Конечно же, он казался им недостойным. Хотя Джулиан всегда знал, что в нем есть что-то такое, что привлекает женщин. Разумеется, были мужчины красивее его, многие были и богаче, и могущественнее, но они не пользовались таким успехом у леди, не с такой легкостью попадали к ним в постель.

После графини он никогда больше не думал о любви.

С Анной все было иначе. К своему ужасу, он понял, что слишком дорожил ею. Казалось, если он затащит ее в постель, битва будет выиграна. Но, к его изумлению, выяснилось, что это не так. Он мог одержать победу только тогда, когда завоюет ее сердце.

В ту ночь, когда он нашел Анну в саду, с постели его поднял инстинкт. Он и сейчас не мог понять, зачем он тогда подошел к окну – ведь было уже за полночь. Джулиан тогда не поверил своим глазам. Там, в саду, в полной темноте, он увидел фигуру в белом. Сначала вообразил, что это дух, по спине даже пробежала дрожь. Потом из-за облака вышла луна, и он увидел женщину неземной красоты. Это было вовсе не привидение и не дух. Ни у кого не было таких серебристых волос, как у Анны!

Какого черта она бродит там в эти предутренние часы? И все-таки Джулиан оделся и вышел.

Начался дождь. Джулиан уже собирался бросить свои поиски, подумав, что она придет в чувство и вернется в дом сама, но вдруг увидел ее, съежившуюся, на земле, возле самой могилы мужа. Она стояла на коленях под проливным дождем.

Его охватила ярость. Такой он не испытывал никогда в жизни! Разъяренный, он бросился к ней, запрокинул голову, но вдруг увидел слезы, смешанные с дождевыми каплями. Они катились по щекам. В этот момент ему захотелось задушить ее, но он все-таки сдержал свой гнев и понес ее в дом.

Именно гневом были вызваны его первые яростные поцелуи.

Но вышло все не так, как он хотел. Он вдруг понял, что не только он, но и она его желает не меньше.

«Наконец-то!» – подумал он. Как долго ждал, как страстно жаждал ее! Она была для него сладкой отравой. Ну не мог он насытиться одними невинными прикосновениями к ней! Эти тихие стоны, выдававшие ее желание и наслаждение, буквально доводили его до безумия. Он бесконечно желал ее. И даже теперь он все еще не насытился ею. И опасался, что никогда, никогда не насытится.